Лави задумчиво ковырялся в своей тарелке с едой. На столе стоял нетронутым зеленый чай и шоколадное пирожное, которое Джерри специально готовил для Ученика Книгочея. В столовой было шумно. Очередь к окошку повара быстро рассасывалась; искатели и экзорцисты торопились пообедать и вернуться к любимой работе, скорей не такой любимой, сколько рутинной, ибо Комуи был явно не в духе и нагружал всех поручениями так, что никто не мог уловить и минутки для отдыха. Даже времени, отведенного на сон, едва-едва хватало всем, что бы набраться сил. Граф явно придумал что-то из ряда вон выходящее и грозящее миру полным уничтожением.
Юу, как обычно, грубо распихнув толпу с тарелкой соба в руках, увидев свободное место за столиком Лави, торопливо направился к цели. Ни привета, ни вопроса «можно ли присесть рядом» от Канды, конечно же, услышать Младший Книгочей не ожидал. За столиком воцарила тишина. Обычно Юу предпочитал обедать в полном одиночестве, но тут, как назло, не оказалось ни одного свободного места, кроме как рядом с Лави.
Тишина уже перерастала в тяжелую, когда Канда вдруг соизволил оторваться от поглощения любимой собы и спросить ученика Книгочея:
— Что-то ты сегодня на редкость молчаливый, бака усаги.
Лави эта фраза буквально ударила по ушам. Он, откашлявшись, натянул привычную улыбку до ушей и глупо запустил руку в волосы.
— Хе-хе.…Неужели Юу забеспокоился о простом смертном? – спросил Младший Книгочей, стараясь сделать свой тон более непринужденным.
— Хочу узнать причину, по которой ты так долго молчал и воспользоваться ей, чтобы не пытаться выбить тебе все зубы… — зло зашипел Канда.
— Захотел и замолчал. Решил не расшатывать твою и так уже некрепкую психику вконец. – Приемник Книгочея снова уткнулся в свою тарелку, только уже с шоколадным пирожным.
Одарив того презрительным взглядом, Юу резко встал и ушел.
Лави вздохнул свободно.
Аллен спешно шел по коридору, пустому и угрюмому, неся в руках столистовую стопку чистой белой бумаги для отчетов о миссии. Смотритель совсем сдурел, и велел вести подробнейший отчет о каждой миссии чуть ли не на пятнадцать листов. Книгочей и Лави лишь вздохнули и покорно стали выполнять указ. Как Аллен считал, они знали, что таит в себе этот нелепый указ. Канда зло фыркнул, и подчиняться не стал. Пока Генерал Тидолл ему не треснул и не поставил в угол. А сам Уолкер ничего не успел сказать, как ему всучили эти жалкие бумажонки и отправили разносить их экзорцистам. Вообще-то, этим должна была заняться Линали, но старший брат отправил её на задание, хотя очень и очень этому сопротивлялся: крики Комуи были слышны на весь ЧО, и по его округе отдавалось звонкое пятикратное эхо.
— Пятнадцать мне, пятнадцать Линали, столько же Лави, Мари, Чаоджи и Миранде, еще пятнадцать Канде, Учитель явно писать отчет не будет, Генералу Тидоллу, Клауд, Сокаро и того… — Уолкер принялся быстро считать, сколько же листов нужно ему еще взять, чтобы хватило всем. – Еще пятьдесят листков! – восторженно воскликнул Аллен, и, явно довольный своей победой над математикой, которая ему не совсем давалась в руки, пошел дальше раздавать листочки.
Впереди показалась дверь в библиотеку. Неприлично на взгляд безупречных английских манер Аллена, он распахнул дверь ногой и вошел в большое помещение. Библиотека Главного Управления ЧО была просто огромна. Громоздкие шкафы, упирающиеся в потолок, вмещали в себя, наверное, десятки тысяч книг, были расставлены впритык. Высокая лестница на колесиках, прочно прикрепленная к тем самым шкафам. На этой лестнице, видимо, ездили очень часто, потому что кое-где бронзовая краска облезла, колесики скрипели и явно требовали тщательной смазки. На полу лежали стопки книг, которые стояли так непрочно, что при малейшем движении они наклонялись на бок как Пизанская башня и, так и норовили с грохотом упасть на старый лакированный пол.
Аллен аккуратно обошел все стопки, не задев ни одну из них, и удачно добрался до старых скамей, на которых обычно сидят читатели. На одной из таких антиквариатных скамей сидел Лави, что-то задумчиво бормоча себе под нос и легко раскачиваясь взад-вперед.
— Лави… — тихо позвал Уолкер своего друга, но тот, слишком погрузился в свои мысли и не слышал его. Тогда Аллен положил руку на плечо Младшего Книжника и снова произнес, — Лави!
Тот очнулся от своих мыслей и с недоумением посмотрел на Уолкера. Еще с полминуты собирая остатки разума в маленькую кучку, ученик Книгочея, наконец, произнес:
— Что Аллен?
Он вручил ровно пятнадцать заранее отсчитанных листков Лави, еще раз посмотрел ему в глаза и сел рядом.
— Тебя что-то беспокоит? – голос Уолкера был чуть взволнованным, ведь раньше он никогда не видел своего друга в таком глубоком раздумье.
— Да нет, Аллен, все в порядке. Помочь тебе с раздачей листков? – спросил приемник Книгочея и привычно широко улыбнулся.
Но, Уолкер по натуре был упрям, поэтому и спросил еще раз:
— Лави, о чем ты думаешь? Уже недели две, если не больше, таким ходишь…меня, да и не только меня, всех нас это волнует.
«Правдоподобно, не вызывающее подозрений, а главное быстро» — Младший Книгочей пытался быстро что-то соврать.
Потратив на все про все буквально минуту, Лави выпалил гениальный ответ, в котором никто и никогда не усомниться.
— Я пытаюсь проанализировать, что дальше будет делать Граф, — без тени притворства солгал приемник Книгочея. Как он и предполагал, Аллен не усомнился в правдивости слов друга, а улыбнулся и похлопал Лави по плечу.
— Смотри не умри в раздумьях, а то ты нам нужен, — Уолкер направился к выходу, свернув по пути пару стопок книг.
Юу все пыхтел над отчетом о миссии. Смотритель Комуи требовал написать целое сочинение. Канда не был любителем длинных и нудных рассказов. Пришел, увидел Акума, победил. Вини, Виги, Вици или как там…неважно. Сначала Юу пришло в голову написать крупными иероглифами «пришел на задание, увидел Акума, подрался, убил Акума». А в чем была проблема? Комуи наверняка разворчится, а слушать нытье и ворчание Смотрителя не самое приятное дело. Особенно для раздражительного Канды. Тогда, он решил пойти к Лави и унизиться, попросив его написать отчет. Этот вариант нравится ему не меньше, чем с большими иероглифами. Тем более этот бака усаги начнет посмеиваться и еще растрезвонит на весь ЧО что он, Великий и Неподражаемый Юу пришел к какому-то кролику-Книжнику и попросил его написать за него отчет. А Комуи сказал бы, что Канда не умеет выражать мысли…партия в шахматы проиграна. Лучше пригрозить Лави, отрубить его кроличьи уши и выколоть глаз. Так Юу и решил. Собрав все свои многострадальные пятнадцать листов, он направился в библиотеку. Ногой, распахнув дверь, как Юу обычно это делал, он вошел в библиотеку, прошел сквозь ряды «Пизанских» стопок книг, завидев Лави, который сидел на той же скамье, громко кашлянул. Будущий Книгочей ошарашено посмотрел на Юу, который ни с того ни с сего пришел к нему и протягивает стопку с листками.
— Спасибо, но Аллен мне уже принес листы, – буркнул Лави, но Канда фыркнул, и, спрятав свою гордость в…ну в самое дальнее место, сказал:
— Напиши отчет о моей миссии.
Лави честно сказать, чуть в обморок не упал от такого заявления. Канда и такое просит…
«Да я лучше тапок съем и не поверю в этот бред!» — думал приемник Книгочея.
— Ты глухой, бака усаги?! Я… – и тут Юу запнулся. Сказать для него слово «попросил» да еще и после «я» в своей речи он не мог, но дело есть дело, — попросил тебя написать отчет о моей миссии!
Лави понял, что не ослышался, и Канда действительно пришел к нему и сейчас просит, хотя и не самым вежливым тоном, написать отчет за него. Или мир перевернулся, или Граф повесился на собственном зонтике Леро.
Юу стоял с протянутой рукой, в которой он держал свои листы для доклада. Будущий Книгочей протянул свою руку, забрал листы, а когда их с Кандой ладони случайно коснулись друг друга, Лави резко отдернул руку и отвернулся.
«Чего это он дерганый такой» — подумал Юу, но, наплевав на это, стал смотреть за действиями Глупого Кролика.
Лави спиной чуял, что Канда за ним наблюдает. Его это раздражало и наводило на мысль, не выгнать ли этого Юу к чертовой матери из библиотеки. Но ведь Лави не знал, что было на той миссии, так что ему пришлось смириться с присутствием Канды.
Приемник Книгочея пошел куда-то, вернулся уже без листков и молча поманил Юу за собой. Идя по лабиринтам полок с книгами, он не раз замечал, что Лави старается не смотреть на него. Причина была не ясна, да и Канде было не особо-то интересно, почему этот Книгочей не смотрит на него. Да это даже было и лучше, потому что ни кто не разглядывает тебя. А его это ух как раздражало.
Лави привел Юу к столу. На вид он не был таким примечательным. Но стоило разглядеть его поближе, то можно было увидеть резные края, которые подчеркивали всю красоту и антиквариатность этой мебели. Еще были два стула, а другие два стояли в дальнем углу около новенького шкафа. Видимо, Лави пытался расставить все книги, которые лежали вокруг стола обратно на полку, но только у него это не совсем получалось.
Ученик Книгочея все так же молча отодвинул свой стул и сел. Канда последовал его примеру.
Тишина в воздухе висела недолго.
— Ну, выкладывай, как дело было, — безразличным тоном сказал Лави и взял со стола чернильное перо, показывая, что готов писать.
Юу уже хотел отказаться от этой идеи, но убегать он не привык. Только открыв рот, чтобы начать рассказывать, Лави перебил его.
— Только давай кратко и сжато, но емко. – Все так же безразлично сказал он.
Юу фыркнул, но подчинился. Находиться долго в компании с Лави ему не очень-то хотелось.
Лави уснул за столом в библиотеке, когда доделывал отчет о миссии.
Ему снился Канда.
Его взгляд темно-синих, как глубокий и холодный океан, глаз притягивал и манил Лави, иссиня черные длинные волосы, чуть отдававшие опьяняющим ароматом свежего лотоса, красивые, мужественные черты лица, тонкие губы, которые всегда складывались в ехидную полуулыбку, совершенный рельеф плеч, груди и торса.
Не было ни тени сомнения в голове приемника Книгочея. Он влюбился в Юу. Да-да, не в тех красивых, длинноногих и сексуальных девушек, какой была, к примеру, Элиада, при одном взгляде которых из горла Лави неслось привычное восторженное «Страйк!», а в этого холодного и совершенного Юу, который как мраморная статуя стоял на пьедестале. До него будущий Книгочей все никак не мог допрыгнуть, сколько бы он ни старался и ни избивал руки в кровь. Сказать о своих чувствах Лави побаивался: пугала реакция Канды на его слова. Все время ученик Книгочея корил себя и думал, что же будет дальше, как долго он сможет молчать и терпеть боль, сколько времени он еще сможет обдумывать, когда и как сказать все Юу. Время поджимало, очень скоро Лави и Книгочея отправят на сложное задание, с которого он еще долго не вернется, а отправится путешествовать по миру, записывая всю историю, увиденную им.
Сон Лави был немного странным, почти пустым и повторялся уже довольно давно.
Будущий Книгочей стоял перед Юу, он был так близко, что можно было почувствовать аромат жженой кожи и лотоса. Но Лави почему-то позволял ему уходить, уходить в темноту, в неизвестность, оставляя Младшего Книжника в одиночестве, в холодном помещении, дверь из которого была прочно заколочена досками. Кричать вслед что-то не было сил, ноги как будто приклеились к полу, глаза закрывались, по щеке спускалась слеза.
Лави все время просыпался с именем Юу на губах. Так он проснулся и на этот раз. Сон почему-то казался ему вещим, поэтому будущий Книгочей был полон решимости сказать Юу обо всем. Глянув на часы, Лави подумал, что Канда сейчас находится в своей комнате. Ученик Книгочея направился туда.
Постучав в дверь, Лави чуть приоткрыл её, пока не услышал злое «Что нужно, черт возьми?!». Тогда он вошел в комнату, закрыв дверь.
— Отчет что, уже готов? – зло спросил Канда и бросил короткий взгляд на приемника Книгочея.
— Угу… — кивнул он.
— Тогда давай его сюда и проваливай! – фыркнул Юу.
— Я не взял его с собой. Я вообще-то пришел тебе кое-что сказать... можно сесть? – вежливо спросил Лави.
— Садись…
Он тяжело вздохнул и присел на краешек кровати. Собирая все мысли в единое целое, он выдавил из себя лишь несколько слов:
— Я люблю тебя, Юу.
Канда потерял дар речи, в его голове мысли неслись бурным потоком.
— Ха-ха! Если ты так решил пошутить, бака усаги, то это совершенно не смешно. Так что уноси ноги, пока ты цел! – такова была реакция на признание Лави.
«Я так и знал. Канда думает, что я шучу!» — думал будущий Книгочей.
— Я не шучу…я люблю тебя… — его голос становился все тише, голова поникла.
Юу ни сказал ему, ни одного слова, молча указал на дверь и отвернулся к витражному окну. Лави покорно вышел, тихо прикрыв за собой дверь, пошел в свою комнату.
Задание для Книгочея и его ученика было секретным и опасным. Смотритель
Комуи боялся, что они могу не вернуться, но он не мог повлиять на решение Главного Совета. Оба экзорциста-Книжника были отправлены в гущу событий с важной миссией: запечатлеть все события на бумаге и передать следующему поколению.
Буквально через неделю в холодном Главном Управлении прозвучал звон колоколов. Привезли тело умершего экзорциста. Весь Штаб собрался в большом зале. Никто не знал кто умер вчера при исполнении долга. На трибуне появился Комуи. Он громко кашлянул и произнес:
— Вчера умер один из нас, наш друг и борец со злом. Его убил один из Ноя, который попался экзорцисту на миссии вместе с его напарником. По словам Книгочея это был Тики Микк. Книгочей Лави, из отряда Генерала Марианна Кросса пал в бою. Мы все скорбим по нему, будем помнить всегда и везде, чтобы не случилось. Да упокой Господь его душу.
Аллен, Линали, Крори, Миранда, Чаоджи и Мари раскрыли рты от удивления. Канда, стоявший поодаль от этой компании, уже собрался уходить, но когда услышал имя Лави, остановился. В его груди что-то ёкнуло, в голове пронеслись тяжелые и запутанные мысли…
— Он умер… — Юу закрыл глаза и быстрым шагом вышел из зала. Вся толпа обратила взгляды на уходящего Канду.
Заперевшись в своей комнате, он долго никого туда не пускал. Он знал, что тело Лави сожгут, и увидеть его последний раз, хотя бы в гробу у него не будет возможности.
Юу и не знал, не догадывался, что признание будет последним, что он услышит от глупого кролика. В его голову закрадывалась небывалая мысль: это Канда виноват в смерти Лави.
Как? Может быть, если бы он не выставил Лави за дверь тогда, а хотя бы что-то сказал, тому было бы легче, может быть, он бы не погиб от рук этого Ноя. Может быть…
— Отомщу… — зло прошипел Юу, сжимая руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев. – Клянусь, что убью этого Тики Микка… клянусь…
