18:43 Верь мне |
| — Нет, не так. Выше руку. Она сосредоточенно кивает. Бросает на меня мимолетный взгляд и снова пытается прицелиться. Смешная. Трогательная. Лейтенант Рокбелл. Я не знаю, почему она пошла в армию. На первый взгляд, у нее не было для этого причин… Или это просто я привыкла всех мерить своей меркой? — В печень, Рокбелл. Или у вас плохо с анатомией? Наверное, она думает, что я бессердечная стерва и пошла в армию, чтобы безнаказанно убивать людей для своего удовольствия. Пусть думает. Имеет право. Но это не так. Я пошла в армию, чтобы защищать того, кого люблю. И вот уж никогда бы не подумала, что он меня предаст. И вот уж никогда бы не подумала, что что-либо на свете сможет так тесно связать меня с маленькой светловолосой девчонкой. Я похоронила свое сердце и прижала гранитной плитой. А Рокбелл сдвинула эту плиту и разрыла могилу руками. — Достаточно, — я беру красный маркер, снимаю колпачок зубами, затем иду к мишени и обвожу места удачных выстрелов. — Вот это — ваш уровень, лейтенант Рокбелл. А остальное не должно повториться. Понятно? — Есть, полковник! Я вздрагиваю. «Полковник…» звучит как оскорбление. Но это только для меня. Это только в моем сердце осталась холодная ненависть к капралу Мустангу. — Я думаю, на сегодня хватит. Она молчит. Я смотрю на нее, устало вздыхаю, но тут же корю себя за это — я не должна показывать свою слабость или усталость. Я — полковник, и должна быть идеальна. — Я могу идти? — опускает глазенки Рокбелл. Киваю. — Конечно, лейтенант. Но, — уже тише и мягче,- подожди меня в прихожей. Уинри улыбается, глядя в пол, но я вижу, как загорелись ее глаза. Как это все получилось? Сама не знаю. Знаю, что начала замечать, что Рокбелл в мелочах копирует меня — такая же прическа, такая же обувь, прошение разрешить ей носить мужской вариант униформы. Я не подписала. Потому что мне нравятся ее ноги? Тогда я успокоила себя тем, что я просто превращаюсь в старую вредину. Я отчаянно ревновала ее к подполковнику Хавоку, но ничего не могла с этим сделать. Ну не пригрозить же ему пистолетом: «Не приближайся к Рокбелл!» Это все-таки Хавок, а не Черный Хайяте. И все-таки. Почему я? Почему она? И почему мы вдруг вместе? Стечение обстоятельств? Пожалуй. Мы просто в тот вечер засиделись допоздна, разбирая бумаги. — Полковник…- тихо начала она. Я подняла голову от какого-то путанного отчета и посмотрела на нее. Уинри сидела ко мне спиной, я видела только ее затылок с забранными медовыми волосами. — Да? — Они вернутся? — Кто — они? — я даже не поняла поначалу. — Эд и Ал, — Уинри склонила голову, и мне показалось, что она сейчас заплачет.- Они ушли за Врата, но они же живы, я знаю… Я сняла очки и положила их на стол. Уинри резко вскинула голову, как будто услышала выстрел. — Они не вернутся. Рокбелл снова опустила голову. Я поднялась и подошла к ней. Она не плакала, но глаза блестели от слез. — Это неправда, неправда… С чего вы взяли? И почему я должна вам верить?! Я опустилась рядом с ней на корточки и попробовала заглянуть в глаза. — Я знаю, Уинри, это больно, — она вздрогнула. Ну да, я никогда еще не называла ее по имени.- Но это так. Прими это и живи дальше. Если только тебе не остается ничего другого. — Я… не хочу в это верить… — ее голос дрожал. — Как хочешь,- я распрямилась.- Ты можешь верить в это, или не верить. Верить мне или не верить. Я сама… — за окном уже темнело, — я верю только оружию. Внезапно я ощутила, что Уинри схватила обеими руками мою ладонь и прижалась лбом к моему плечу. — Я тоже буду верить только оружию… — едва слышно прошептала она. — Не надо, Уинри, не надо,- я взяла ее за плечи и повернула к себе.- Верь мне. А потом я не сдержалась. Уже во время поцелуя в моей пропащей голове каруселью кружились мысли, одна абсурднее другой: «Испугается? Да нет же, она отвечает… но она явно не лесби! Тогда почему?» Когда я наконец выпустила ее из своих объятий, первым, что я услышала, было: — Я верю. Тебе. Тогда я подошла к ней и, обняв, начала гладить светловолосую голову, нашептывая: — Все будет хорошо. Мы пойдем, пойдем вперед, не потому что нам больше ничего не остается, а потому что мы так хотим… Мы остались в штаб-квартире на ночь. И вот теперь Уинри ждет меня в коридоре, теребя в руках белую перчатку. Она пока меня не замечает, и я очень люблю такие моменты. Я могу взглянуть на все со стороны. Кроме меня у этой девочки не осталось никого. Родители погибли еще в Ишварской гражданской, друзья детства ушли за Врата, бабушка скончалась в прошлом году. Я теперь несу за нее ответственность. Потому что я ее люблю. — Риза! — она вскидывает голову и улыбается. Я улыбаюсь в ответ. — Заждалась? Извини. — Ничего, — она снимает у меня с переносицы очки. Я притворно хмурюсь. — Хулиганка, я же теперь ничего не вижу! Но Уинри уже выскакивает на улицу. — Носите контактные линзы, полковник! — она размахивает моими очками в воздухе, пуская солнечных зайчиков. — Старший лейтенант Уинри Рокбелл! Отдайте старшему по званию предмет гардероба! — обессилив, кричу вслед убегающей шалунье. Но Уинри уже развернулась, и, подбежав ко мне, протягивает на ладони злополучные очки. — Я все вам отдам, полковник. Все, что ни попросите. Я фыркаю, водружаю очки на нос и бодро шагаю по осеннему парку. Уинри отстает на четверть шага. Со стороны — мы просто начальница и подчиненная. Может быть, начальница и подчиненная, ставшие приятельницами. Хотя, может быть, улыбки нас выдают? Конец. |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |
